Собиратель зла - Страница 26

— А скажи-ка, — обратился к нему Хагней, — что у вас знают о хромом охотнике? Часто видят его твои люди?

— Иногда в лесу встречаем. В село он не ходит. Может, к старым наведывается? Ну, к соседям нашим, которые прежнему Графу служили.

— Со старыми дружбы нет, — подсказал Олвис, — те, если и знают, ни за что пришлым не расскажут. Может, с вами, мой господин, откровенней станут… да и то вряд ли. Паршивый народ, одно слово — слуги Тьмы.

— Точно, — подхватил осмелевший староста, — вечно нам вредят, пакости подстраивают. Как бы хорошо было, если ваша милость их приструнили бы, а?

— Недосуг мне, — отрезал магистр, — сами разберетесь!

— Прощения просим! — Староста, похоже, снова решил повалиться на колени.

Хагней остановил бородача жестом, потом, смягчившись, добавил:

— Ладно, я скажу брату Астусу, когда в Раамперль вернемся. Скажу, пусть пришлет кого-нибудь из братьев потолковей. Пусть разберут ваши тяжбы. А теперь рассказывай, что с этим хромым?

Бородатый поселенец внимательно вгляделся в лицо магистра, потом покосился на Олвиса. Он хотел угадать, что желает услышать важный господин — похвалы или брань в адрес охотника? Рассудив, что вряд ли убогий отшельник может быть приятен знатному гостю, стал припоминать странности в поведении старика — такие, что можно было истолковать как признак принадлежности Тьме. По выражению лица Хагнея бородач понял: верно выбрал, кривого следует ругать. Тогда уж он пустился в откровенное вранье, вроде того что следы за хромым остаются черные и что как он появится в округе, так непременно совы за ним летят стаями… Магистр остановил:

— Эти глупости оставь при себе. Рассказывай только то, что доподлинно известно. И главное — как нам хромого найти?

Староста приуныл, но врать более не решался, коротко выложил, что знал. Старик живет по ту сторону Черной, в его лесу, понятно, никто не бывал. Нечего честным людям в такую даль шастать, да еще ведь и Завеса в той стороне! К Завесе лучше не приближаться, это всем известно! Так что, как логово кривого старикашки найти, никому не ведомо. Охотник отменный, даром что хром и одноглаз. А в последнее время ему паренек стал помогать. Вырос, стало быть.

Хагней покосился на Олвиса — мол, что за паренек? Проводник развел руками. О младшем чужаке староста знал еще меньше, чем о калеке. Старик воспитывает юнца, но тот появляется редко. Сперва поселенцы сочли парня одним из старых, то есть коренным жителем окраины. Но по всему выходит — он чужой и прежним вассалам Графа Кордейла.

— Расскажи, как старик ходит на развалины, — потребовал Олвис, когда староста выдохся и умолк.

Бородач пожал плечами — на развалины честному человеку тоже соваться незачем, как и в заповедный лес к востоку от Черной. Проклятое же место! Но детвора — она повсюду носится. Верно, видели человека в руинах. Так это не кривой, нет!

— А кто же? — удивился Хагней. Он уже уверил себя, что хромой старик как-то связан с павшим Лордом Тьмы.

— Так молодой это, похоже. Ну, парнишка — тот, что со стариком. От детей толку не добиться, говорят, молодой вроде… да мы как узнали, что наши пацаны к заколдованным руинам шастать повадились, враз им такое запретили.

Тут появился Гнезд — пригласил к столу. Разговор прервался. Хагнея повели обедать. Магистр решил, что для верности следует прикончить обоих лесовиков — и старого, и молодого. Потом в Раамперль за оборотнем, потом… потом начнутся большие дела! Не стоит терять время здесь, в глуши. А поскольку Хагней ничего не решал быстро, додумал он свое рассуждение уже за столом, обгладывая оленью ногу.

— Поедим, и в путь, — бросил с набитым ртом.

— Как же так… — протянул один из проводников. Кажется, Гнезд. Должно быть, ушлый охотник собирался каким-то образом поживиться в деревне поселенцев во время ночевки. Но, поглядев на сосредоточенно жующего магистра, быстро поправился: — То есть как прикажете, добрый Хагней!

* * *

Магистр торопился покончить с делом не только потому, что хотел поскорей вернуться в Раамперль. Единственный день ничего не решал — нет, дело было в другом. Хагней по опыту знал, как быстро могут разноситься новости в этакой глухомани, бедной событиями. Добрую весть здесь можно ждать месяцами, но если собираешься совершить нечто втайне — необходимо поспешно исполнять задуманное. Вот останься ночевать здесь, а хромой старик исчезнет без следа, растворится, сгинет в чащах. Как он проведает, что приезжие расспрашивали о нем, никогда не узнаешь, а ведь так и будет! Поэтому сразу после обеда Хагней повторил приказ: собираться в дорогу, да поживей!

И уехали, оставив деревенских в растерянности. Тем оказалось в диковину, что гость так быстро удалился. Важные господа обычно куда медлительней, особенно когда им нравится угощение, а Хагней, похоже, остался доволен обедом…

Сперва Олвис с Гнездом вели конвой по едва заметным тропкам, и Черная Гора нависала, громоздилась в небесах над ними. Потом проводники свернули к югу, так что Черная неизменно оставалась по левую руку. Орденские воины нет-нет да и косились влево — там будто небо косо нависло, опустилось краем в лес, так что свинцовые тучи сползли под уклон, свалились на землю, обернулись черными камнями.

Чтобы разглядеть остроконечную вершину, пришлось бы задрать голову, и столь явно проявить свой интерес братья не решались, поглядывали на темную массу, ограничившую слева горизонт. Под вечер в лесу быстро стемнело, но Хагней успел заметить: тропы уже совсем исчезли. Охотники ведут отряд по каким-то приметам, какие видны лишь им.