Собиратель зла - Страница 53

И взял особо мелодичный аккорд. На звуки выглянул хозяин — флегматичный крепкий мужчина с квадратной бородой.

— Хозяин, тебе нынче удача привалила! — завопил поэт. — Гляди, кто в гости пожаловал!

Вероятно, у трактирщика имелся в запасе не один колкий ответ насчет того, как он расценивает нынешнюю удачу, но грубить клиентам не годится, и мужчина попросту посторонился, пропуская Ленлина в зал. Корди было оказано большее почтение — должно быть, благодаря тому, что он пожаловал верхом и при оружии.

— Прикажете лошадку на конюшню определить? Или же нынче отправитесь? — осведомился бородач.

— Заночую, — коротко ответил Корди.

Тем временем на улице показалось несколько человек — местные целеустремленно направлялись к постоялому двору. Похоже, вопреки ожиданию Корди, селян привлекли куплеты Ленлина.

— Эй, хозяин, подавай обед! — позвал изнутри поэт. — Гляди, перед тобой великий воин, только вчера уложивший наповал страшного волка-оборотня! И я немедля воспою этот подвиг в балладе! И между прочим, раамперльская община кормила и принимала его за счет города!

Корди спешился. Хозяин оглядел воина — видимо, юноша не казался ему способным на великие подвиги.

— Не слушай болтуна, я плачу за ужин и ночлег, — на всякий случай заявил Корди.

— Мы гостям всегда рады, — отозвался хозяин. — А это правда, насчет волка?

— Правда, — ответил юноша и направился в дверь под колесом.

Хозяин повел лошадь за дом — там был хозяйственный двор и конюшня. Корди вошел в полумрак, внутри оказалось душно, из кухни несло сытными запахами. Ленлин уже любезничал с молодой девушкой, которая держала поднос с грязной посудой — должно быть, собиралась отнести на кухню да задержалась поболтать с разбитным странником. Поэт перебирал струны и под мягкий негромкий аккомпанемент запел что-то о кудрях и алых губах. Девушка хихикнула.

Корди прошел в угол, он всегда старался оказаться подальше от людей с их огоньками зла. Следом за юношей вошли еще несколько местных, эти расположились ближе к входу. Из кухни показался хозяин — должно быть, вошел со двора через заднюю дверь. Бородач осмотрелся, погрозил пальцем девчонке, та снова хихикнула Ленлину, подхватила поднос и, вильнув длинной юбкой, помчалась прочь. Похоже, дочка хозяина…

Трактирщик кивнул землякам — мол, сейчас — и подошел к Корди. Тут же за столом очутился и Ленлин. Бородач подозрительно покосился на блондина и обратился к воину:

— У меня волчара проклятый, Тьма его возьми, доброго приятеля загрыз. Ежели правда, что вы его, мой господин, зарубили, так я очень даже рад. И все мы вам благодарны, потому что всю округу в страхе держал злодей. И если я чем услужить могу…

— Я плачу за все, — буркнул Корди.

— Настоящий герой скромен и щедр, — заявил Ленлин, — ему раамперльский Совет деньги давал, а он отдал кошелек несчастному, которого вырвал перед тем из волчьих когтей! В общем, давай обед. А я за свою долю отслужу. Песнями отпою, правдивыми рассказами, игрой на лютне отработаю. Гляди, сколько народу тебе уже собрал нынче!

В самом деле, зал наполнялся местными. Ленлин привстал и махнул входящим рукой:

— Сейчас, люди добрые, вот поем, дух переведу с дороги, да и начнем песни! А пока пивка, что ли, закажите, не сидите такие грустные! Помер оборотень, радоваться надо! Пейте, веселитесь!

Хозяин оценил усилия Ленлина и согласно кивнул:

— Лады, сговорено. Сейчас подам обед.

Корди опасался, что местные станут расспрашивать, да и просто пялиться. Всеобщее внимание надоело ему в Раамперле, и юноша подумал, что зря связался с болтуном Ленлином. Однако опасения оказались напрасны. Поэт мигом привлек к себе взгляды селян, и в сторону Корди никто не смотрел. Появилась давешняя девчонка, расставила посуду, потом притащила обед. Хозяин тем временем выставлял перед земляками пиво. А Ленлин не умолкал ни на миг — болтал и болтал… и, что показалось Корди удивительней всего, бродягу слушали!

Потом Ленлин взял ложку, но говорить стал разве что немногим меньше. А зал продолжал наполняться местными. Появились и приезжие — последних оказалось немного, поскольку день был воскресный. Двое небогатых торговцев узнали Корди, они видели его вчера, да и нынче поутру — когда толпа провожала героя. Крестьяне только теперь окончательно поверили, что перед ними — великий воин, победитель порождения Тьмы.

Тем временем Ленлин доел, вскочил на скамью и провел пальцами по струнам. Лютня издала жалобную трель, зал притих. И тут Ленлин запел.

Голос у бродяги был высокий, чистый и звучал негромко. Струны звенели, мелодия переливалась и текла, как прохладный ручей. О таком серебряном потоке мечтаешь в жаркий летний полдень на пыльной дороге, хочется припасть к воде, коснуться губами, ощутить свежее дыхание бегущей воды… и не уходить больше. Как в непрерывно струящийся ручей можно глядеть без конца, так и песня Ленлина — не надоедала. Люди притихли, даже о пиве позабыли, у кого кружка была в руках — боялись поставить на стол, чтобы резким стуком не сбить мелодию, не нарушить мотив.

Ленлин пел о зеленой стране, о дорогах среди лугов, о тенистых зарослях… Потом — о беде, которая пришла в мирный край. Струны зазвенели резче, ритм сменился, и голос певца сделался жестким. Свирепый зверь, игрушка Лорда Тьмы, напасть, несчастье, беспощадный убийца — вот что пел Ленлин.

Зло крадется по чащам ночною порой.
Нет ни жалости, ни добра.
Сколько смертной тоски! Ты слыхал этот вой?
До утра, до утра…