Собиратель зла - Страница 24

В том, какими именами стали называться подручные Повелителя, не было никакой закономерности, взять, к примеру, Алхоя Прекрасного Принца — он происходил вовсе не из высшей знати, был сыном какого-то мелкопоместного дворянчика из захолустья, а прозвище получил вместе с властью Лорда Тьмы. К старой аристократии принадлежали лишь Кордейл и Лажваш. Возможно, также и Уйгор Темный, но это лишь предположения, потому что об Уйгоре никто не мог сказать наверняка, кто он и что из себя представляет. Даже характер его силы является секретом, оружие Уйгора — неизвестность и непредсказуемость. Но Кордейл с Лажвашем были аристократами до Повелителя. Здесь, у Черной Горы, один погубил другого…

Существует ли связь между событиями двенадцатилетней давности и тем, что собиратель объявился именно в этом краю? Черная Гора издавна пользовалась зловещей славой… Когда остроконечный силуэт показался на горизонте, Хагней оставил мечты и задумался о текущих событиях. Толстяк подозвал одного из проводников… Хагней вечно их путал, этого, кажется, зовут Гнезд.

— Далеко еще? — буркнул толстяк. — И куда ты вообще нас ведешь?

— Мы, добрый Хагней, только что вступили на землю, принадлежащую Ордену, — многозначительным тоном объявил проводник. Голос Гнезда звучал торжественно.

Теперь магистр заметил — проводники, прежде державшиеся скромно и занимавшие место в колонне между наряженными в белое орденскими всадниками, теперь шагают в голове колонны. Здесь они — большие люди!

— И что с того?

— Здесь, добрый Хагней, мы можем требовать у местных чего угодно.

Да, теперь магистр сообразил — прежде они должны были просить, а здесь имеют право распоряжаться. Как правило, служителям Ордена нигде не отказывают… впрочем, братья неизменно скромны в желаниях. Возможно, здесь, в пограничье, иные правила? Может, проводники злоупотребляют доверием Астуса? Хагней подумал и решил, что это не его дело. Гнезд расценил молчание тугодума магистра как приглашение к разговору.

— Мы, добрый Хагней, маленько в обход вас поведем, заедем к поселенцам. — Гнезд покосился на хмурого толстяка и торопливо добавил: — Это немного времени займет, зато узнаем новости. Может, что важное нам здешние расскажут. Места безлюдные, глухие, каждое событие запоминается, всякий человек становится заметней. И насчет хромого старика нам здесь расспросить — не лишним окажется. Завтра к жилью доберемся.

Хагней по привычке неторопливо обдумал слова проводника и решил, что тот прав. Даже если Гнезд с приятелем имеют какой-то свой интерес, пусть так. Переговорить с местными — верная мысль.

Магистр огляделся — какова она, земля Ордена? Вокруг, насколько можно было разглядеть с невысокого холма, простирались леса. Пограничье, дикий край. Хагней решил, что доложит в Доме Света об усердном служении Астуса, это хорошая мысль — направлять сюда беженцев. Поселившись на землях Ордена, эти люди становятся слугами братства. Но вообще следует задуматься о наместнике для бывших владений Кордейла. Не дело, что обширная территория управляется из далекого Раамперля. Промелькнула мыслишка: а не выпросить ли эти владения себе? Не в собственность, а в наместничество, конечно. Ну, потом, после победы над каким-нибудь Лордом. Обширные земли, богатые, нетронутые.

Однако чем дальше на восток, тем менее привлекательной казалась Хагнею мысль поселиться в пограничье. Уж больно необжитый край. Дорога превратилась в едва заметные колеи, поросшие травой, здесь редко ездят. За полдня пути орденским служителям не попалось жилья, а прохожих встретили всего лишь дважды. Оба раза это были хмурые мужичины с охотничьими луками и длинными ножами. С поясов свисали тушки зайцев и куропаток.

Проводники обменялись с местными охотниками настороженными приветствиями… впрочем, Хагнею встречные кланялись, хотя и без большого почтения. Проводники объяснили, что эти — из коренных жителей, прежних вассалов Крыла Ночи. Не привыкли жить по-человечески, с пришлыми частенько ссорятся… но что хозяин здесь Орден — это они признают, конечно.

На земле, принадлежащей Ордену, ночевать пришлось вдали от жилья, на узкой прогалине, примыкающей к дороге. Пространство, отвоеванное у ночи жидким светом костерков, показалось пугающе небольшим. Со всех сторон подступал лес — черный, сырой, дышащий хрустом и птичьими криками. Казалось, из чащи в любой миг может выйти чудище… Однако ночь прошла спокойно. После того, как орденские расположились на ночевку, Олвис с Гнездом отлучились ненадолго, возвратились с добычей — подстрелили трех небольших птичек и здоровенного глухаря. Хагней подумал, что, по крайней мере, охота здесь хороша…

Первое, что увидел Хагней, проснувшись поутру, — верхушка Черной Горы, торчащая над лесом. Совсем близко… Здесь, откуда ни гляди, эту скалу видно. По крайней мере, ориентироваться помогает, потому что больше здесь и нет ничего приметного. Повсюду лес. Но проводники сулили, что к обеду доберутся в большой поселок. Хагней выслушал и велел выступать.

* * *

Поутру лес был тих, но чем выше вставало солнце, тем громче верещали птицы. Несколько раз дорогу отряду перебегали молодые олени. Звери уже научились бояться человека, но не настолько, чтоб вовсе не показываться на открытом месте. Дальше к востоку и лес стал светлей, исчезла угрюмая дикость. То тут, то там у обочины были видны пни и ворохи обрубленных веток с потемневшей увядшей листвой. Местные рубят деревья у самой дороги и увозят в деревню. Пока что дровосекам нет нужды углубляться в чащу, подходящих деревьев хватает у самого тракта.